26 ноября 2011 г.
"Если существует любовь, значит есть надежда, что мы выживем..." ‒ интервью с архитектором А.Н. Нейманом

Русский художник и архитектор Алексей Наумович Нейман спроектировал за свою жизнь не один православный храм и сегодня в церквях, построенных по его планам в России и Беларуси молятся сотни верующих. Выйдя не пенсию, Нейман решил посвятить жизнь безвозмездной разработке проектов русских православных храмов и монастырей. Корреспондент пресс-службы Восточно-Американской епархии, чт. Петр Лукьянов, встретился с Нейманом в Крестовоздвиженском монастыре в горах Западной Вирджинии, где архитектор собирается планировать первый в истории штата русский православный собор и монастырский комплекс. Предлагаем нашим читателям интервью с Алексеем Наумовичем.

Введение

Чтец Петр: Во время нашего двухдневного путешествия в Западную Вирджинию с представителями Ассоциации православных предпринимателей, где мы наблюдали начальную стадию планирования зданий Крестовоздвиженского монастыря, я провел много времени с Алексеем Наумовичем Нейманом. Нейман показался мне простым, благочестивым человеком; он неохотно согласился дать интервью, скромно считая свою роль в развитии архитектурного генерального плана монастыря незначительной. Когда ранним вечером я пришел в монастырскую библитеку, где была назначена наша встреча, Алексей Наумович, сидя в уголке с уютно примостившимся у его ног одним из монастырских котов, читал книгу. Нейман ужасно мне обрадовался, но вовсе не потому, что наконец его пришли интервьюировать, а потому, что очень хотел поделиться со мной прочтенным. "Я тут взял с полки книгу о житии преп. Серафима Саровского, и меня потрясло написанное", сказал он. "Можно я тебе прочитаю?" спросил он. И начал читать отрывок из жития преп. Серафима: "Печальный монах не движет ума к созерцанию и никогда не может совершать чистой молитвы. Кто победил страсти, тот победил и печаль. А побежденный страстями не избежит оков печали. Как больной виден по цвету лица, так обладаемый страстию обличается от печали." Он сдедал паузу и отчетливо прочитал следующие слова преп. Серафима: "Кто любит мир, тому невозможно не печалиться. А презревший мир всегда весел". Он закрыл книгу, улыбнулся мне и сказал: "Не удивительны ли слова нашего батюшки Серафима?"

Я был поражен простотой и искрнностью этого человека, который, проделав долгое путешествие из Москвы в Западную Вирджинию, хотел поскорее закончить интервью, чтобы можно было снова обсуждать слова преп. Серафима. Надеюсь, наши читатели с удовольствием прочитают ответы этого удивительного человека.

Алексей Наумович, расскажите о себе. Откуда Вы? Кто Вы? Как Вы попали в Западную Вирджинию?

Это – целая история, почти целый роман. Меня зовут Алексей Наумович Нейман. Крещен я уже в зрелом возрасте, моей покойною женою. Я оказался без официальной службы, поскольку она давно меня тяготила и занимался живописью. Получилось так, что одна церковь попросила о помощи по проектной части, а я сказал, что никогда не проектировал. А друг, который меня просил об этом, мне сказал: "Если сейчас не сделаешь, они сделают сами. Ну, и как они сделают?" Ну я там чем-то помог, так и пошло, и пошло, и пошло... И так получилось, что я и в России пару десятков лет уже вплотную занимаюсь проектированием храмов и других, связанных с Церковью сооружений. Многие из них осуществлены, в одном из них я даже живу сейчас. А, что касается Америки, в конце девяностых мне показалось, что десятилетнего сына и четырнадцатилетнюю дочку просто опасно оставлять в России, и я, с Божьей помощью, переехал в Америку, что, оказалось очень интересно для детей, но не для меня.

А почему не для Вас?

Понимаете, все-таки мне было уже шестьдесят, а это не тот возраст, когда меняют среду обитания. Хотя ничего против этих изменений я никогда не имел, даже и сейчас не имею, мне это очень интересно. И я просто любил Америку. Замечательная страна, потрясающая! И, вообще, я многим ей обязан, даже жизнью обязан, была серьезная операция... но образ деятельности, образ жизни тот, который предпочитаю я, здесь в общем-то мало возможен.

А какой именно это образ жизни?

Когда ты все время находишься в атмосфере "востребованности". Вот это очень важно... Хотя, опять же, надо отдать должное своеобразности необычной ситуации, здесь тоже эта "востребованность" начинает возникать.

Я никогда и не думал, что в Америке нужно будет кому-то запроектировать православный храм, даже в голову мне это не приходило. Оказалось, не только нужно, но и крайне необходимо. Поразительно!

Ну, началось с того, что я связался по телефону со своим старым московским приятелем, который издает церковную газету "Родник" в Нью Йорке. Он познакомил меня с о. Вадимом Арефьевым, который порекомендовал мне проект в женском скиту преподобномуч. Елизаветы в Джорданвилле. Потом, познакомив меня с Ассоциацией православных предпринимателей, о. Вадим порекомендовал мне поехать в Крестовоздвиженский монастырь.

Каково Ваше впечатление о Крестовоздвиженском монастыре?

Само существование этого монастыря совершенно немыслимо. Я бывал во многих монастырях России и много видел. Но, чтобы такая видимая любовь проявлялась в атмосфере, я, нигде не видел. Это удивительное изобилие любви пострясло меня. Все российские граждане меня поймут, всегда сначала относишься к такому явлению незнакомому, непонятному, с опасением, а потом даже немножко стыдно становится за такое отношение. Тут настолько это все удивительно благожелательно, что начинаешь пересматривать свои основные позиции.

Как Вам кажется, чувствуется в этом монастыре дух русского монашества?

Вы знаете, не мне судить о духе монашества. Я слишком светский человек для такого рода оценок. Хотя национальная привязанность этих дел всегда очень условна, мне кажется, что это и не русское, и не американское, а настоящее – православное. Так же, как и старцы, как и покойный Владыка митрополит Сурожский Антоний, эти монахи горят Православием, и это ощущается сразу. Что касается современного русского монашества, то ничего не могу сказать, потому что иногда, не по моему личному опыту, а чисто по печатным источникам, встречаются очень странные и печальные вещи в сегодняшней России. В России сложная ситуация. Единственный путь, я считаю – читать Евангелие, там все написано. Самое главное – это та любовь, которая должна объединять людей. Тут нет ни Америки, ни России, никаких границ. Если она существует, значит есть надежда, что мы выживем, не провалимся куда-нибудь. А если будем тянуть на себя одеяло, то все кончится очень печально. Но здесь, в этой святой обители, все очень просто, чисто и свято. Ты можешь высказать свое мнение, пусть оно будет даже противоположное, и ты чувствуешь, что к тебе не станут относиться по-другому. Здесь просто любят по-христиански, по православному. Это совершенно новое и уникальное ощущение для меня, и я благодарен Богу за возможность почувствовать эту искреннюю и чистую любовь.

Как архитектор, в чем Вы видите Вашу задачу по отношению к этому монастырю? Чего Вы хотите достичь?

Я лично ничего не хочу здесь достигать. Я хочу просто, по мере своих сил, попробовать выполнить те идеи, которые мне здесь предлагает начальство монастыря. Речь идет о генеральном плане монастыря и монастырского собора. Я просто постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы выполнить эту ответственную задачу. Мне уже не столько лет, чтобы заниматься самоутверждением, это меня не очень сейчас интересует. А вот попробовать найти простое, убедительное, верное решение поставленной задачи – это не только интересно с точки зрения профессиональной, но это как бы способ участия в этом море любви.

В чем уникальность Вашего проекта в Крестовоздвиженском монастыре?

Это нужно рассматривать, как редчайшую удачу и счастье, что есть возможность построить русский православный собор для монахов в горах Зап. Вирджинии. Ну это также немножко опасно. Когда приезжаешь на место или знакомишься с конкретной ситуацией, с людьми, то все это как-то выводит на какие-то решения, возникает ощущение какого-то правильного пути, по крайней мере, одного из правильных путей. Это место ко многому обязывает. Оно как бы диктует, и нужно постараться сделать так, чтобы возникло ощущение естественного пребывания сооружения храма в этом месте, чтобы оно так и было всегда. Почему я и ценю больше всех других храмов собор Василия Блаженного? Можете Вы себе представить это место без собора? ‒ Совершенно немыслимо. Он всегда там был. Такое же впечатление должен проивести новый монастырский собор.

Какие у вас планы на будующее этого проекта?

Это собственно не мои планы. Только что мы это обсудили, слава Богу, с благочинным о. иером. Александром и решили, что в феврале я представлю габаритные чертежи храма, а, даст Бог, будем живы к лету, то, может быть, я опять здесь появлюсь, и сделаем уже макет. И тогда можно будет говорить с людьми о каких-то конкретных делах, потому что люди не понимают чертежа, им нужен объем. Я сам это очень люблю, потому что, когда сделаешь объем, очень ясно становятся видны собственные ошибки. Я молю Бога, чтобы мой скромный труд, хоть как нибудь, помог бы этому святому месту, и братьям насельникам.

При использовании материалов, ссылка на источник обязательна: 
"Сайт Восточно-Американской епархии www.eadiocese.org."

Пресс-служба Восточно-Американской епархии