12 апреля 2013 г.
"Полюбивший страдание": Статья прот. Виктора Потапова о жизни свят. Луки Крымского

Кто читал "Архипелаг ГУЛАГ" А. И. Солженицына, произведения Шаламова, Солоневича и других авторов, писавших о страшных страницах ленинской и сталинской подъяремной России, наверное, помнит названия таких мрачных "островов" ГУЛАГа, как Красноярск, Енисейск, Туруханск, Игарка, Дудинка, Норильск...

В 2010 году Господь сподобил нас с матушкой побывать в этих пропитанных кровью и слезами страдальцев местах. Во время нашего четырехдневного плавания на теплоходе по могучему Енисею мы часто вспоминали жуткие страницы из "Архипелага ГУЛАГ", описывающие, как на баржах везли голодных, холодных, измученных людей в сталинские лагеря, а иных страдальцев топили в ледяных водах полноводной быстротекущей реки.

Во время этого паломничества мы собрали на память о пострадавших за веру Христову новомучениках несколько камешков с братской могилы в Норильске, немного колючей проволоки тех времен и кусочки с полуразрушенного деревянного моста из города Дудинка, по которому проводили десятки тысяч репрессированных до места их заключения на рабский труд.

Среди наиболее известных изгнанников, отбывавших сроки заключения и ссылки в суровом Красноярском крае в 1920-30-х годах - святитель-хирург Лука (Войно-Ясенецкий).

Страницы воспоминаний архиепископа Луки дают выразительную, почти живописную картину его ссыльной жизни: жестокий холод, голод были постоянными спутниками профессора-священнослужителя. Но страдания не сломили этого богатыря духа. Напротив, в одном из писем той поры он писал, что полюбил страдание как нечто удивительно очищающее душу.

Святитель Лука был необычайном человеком и с невероятной судьбой. В его житии все нестандартно и насыщено парадоксами.

Архиепископ Лука не погиб в лагере, но прошел через все круги ада; он не был политическим оппозиционером, однако почти на всей его биографии лежала печать изгойства. Врач, писавший научные труды в тюремной камере, он не только дождался их публикации, но и получил за них при Сталине Сталинскую премию. Святитель Луки был человеком беззаветной веры, несгибаемой воли и преданности долгу. На фоне всех жутких реалий сталинского времени, он не сдался, не потерял себя, и сохранил сокровища духа в самых тяжких обстоятельствах, по-настоящему служил ближним.

В миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, он родился 27 апреля 1877 году в Керчи, в семье аптекаря Феликса Станиславовича и его супруги Марии Дмитриевны Войно-Ясенецких. Родители будущего святителя вскоре переехали в Киев, где он в 1896 году одновременно окончил гимназию и художественное училище. У юноши проявилось художественное дарование, наметилось и направление, проникнутое религиозной идеей. Валентин ходил по церквам и в Киево-Печерскую Лавру, делал много зарисовок богомольцев, за которые получил премию на выставке в училище. Он собирался поступить в Академию художеств, но желание приносить непосредственную пользу народу заставило его изменить свои планы.

Валентин Феликсович проучился год на юридическом факультете, затем перешел на медицинский факультет Киевского университета, который окончил с отличием.

Невзирая на уговоры друзей заняться наукой, он объявил о своем желании всю жизнь быть "мужицким", земским врачом, помогать бедным людям.

В январе 1904 г. во время войны с Японией, он был направлен с госпиталем Красного Креста на Дальний Восток и работал в г. Чите заведующим хирургического отделения госпиталя. Здесь он познакомился с сестрой милосердия Анной Ланской, которую раненые называли "святой сестрой", и женился на ней.

С 1905 по 1917 гг. будущий святитель работал земским врачом в больницах разных губерний (Симбирской, Курской, Саратовской, Владимирской), и жил счастливой жизнью. За это время он сделал множество операций на мозге, органах зрения, сердце, желудке, кишечнике, желчных путях, почках, позвоночнике, суставах и т.д. и внес много нового в технику операций.

Во время Первой мировой войны в нем пробудилось религиозное чувство, забытое было за множеством научной работы, и он начал постоянно ходить в церковь.

После войны святитель заведовал больницей в Симбирской губернии, оперирует днем и ночью – на глазах, на печени, желудке, делает трепанацию черепа, гинекологические операции. Слава о замечательном хирурге быстро распространялась. У порога больницы выстраивались посетители из других губерний. Однажды он вернул зрение молодому слепорожденному нищему. Тот собрал слепцов со всей округи, и они длинной вереницей пришли в больницу, держа друг друга за палки. 

В 1917 г. он стал главным врачом и хирургом Ташкентской больницы и одновременно преподавал в медицинской школе, преобразованной затем в медицинский факультет.

В октябре 1919 года по ложному доносу служителя больничного морга Валентин Феликсович был арестован и едва не расстрелян. Арест вызвал шок у тяжело больной туберкулезом жены, которая через несколько дней скончалась в возрасте 38 лет, оставив на руках мужа четырех малолетних детей.

После кончины любимой жены Валентин все больше находил утешение в вере. Он стал посещать собрания местного православного религиозного общества, изучал богословие, ближе сошелся с духовенством. Как он сам рассказывал, однажды он выступил на епархиальном съезде "по одному очень важному вопросу с большой горячей речью". После съезда Ташкентский епископ Иннокентий (Пустынский) сказал ему: "Доктор, вам нужно быть священником". "У меня не было и мыслей о священстве, – вспоминал Владыка Лука, – но слова Преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв архиерейскими устами, и минуты не размышляя: "Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!", – вспоминал позднее святитель.

Войно-Ясенецкий стал священнослужителем в самый разгар гонений на Русскую Православную Церковь – в 1921 году. Не побоялся он ни предстоящих репрессий, ни угрозы, нависшей над его стремительной и заслуженной карьерой ученого.

7 февраля 1921 г. он был рукоположен во диакона. Владыка Лука вспоминает:

"Конечно, это необыкновенное событие посвящения во диакона уже получившего высокую оценку профессора произвело огромную сенсацию в Ташкенте, и ко мне пришли большой группой во главе с одним профессором студенты медицинского факультета. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка, ибо сами были далеки от религии. Что поняли бы они, если бы я сказал им, что при виде карнавалов, издевающихся над Господом нашим Иисусом Христом, мое сердце громко кричало: "Не могу молчать!" Я чувствовал, что мой долг защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года, я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием..."

Вскоре после его иерейского рукоположения "общественный обвинитель" в Ташкенте чекист Петерс привлек о. Валентина Войно-Ясенецкого к судебному разбирательству по одному вымышленному делу. Среди вопросов был и такой: "Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?" Отец Валентин ответил: "Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель?"… "Как это Вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? – продолжал Петерс. Разве Вы его видели, своего Бога?" "Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель, – с достоинством парировал священник. – Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил".

К 1923 году волна обновленчества¹ дошла до Ташкента. Правящий епископ Иннокентий (Пустынский) покинул город, не передав никому кафедру. Тогда отец Валентин вместе с известным в городе протоиереем Михаилом Андреевым приняли управление епархией, объединили всех оставшихся верными Святейшему Патриарху Тихону священнослужителей и церковных старост и провели съезд. Войно-Ясенецкий упорно и последовательно боролся с обновленческим расколом и жестко пресекал любые попытки властей завербовать себя в качестве "агента в церковной среде". Таким он был неугоден Советской России, и в 1923 году началось десятилетие его скитаний по тюрьмам и ссылкам, продолжившееся новыми испытаниями в тридцатые и сороковые годы.

В мае 1923 г. иерей Валентин постригся в монашество в честь св. апостола и евангелиста Луки, который, как известно, был не только апостол, но и врач, и художник.

12 мая 1923 года иеромонах Лука был наречен епископом Барнаульским. Через неделю состоялась тайная хиротония². Через месяц после его хиротонии епископ Лука был в первый раз арестован за веру. В тюрьме ташкентского ГПУ он закончил свой, впоследствии ставший знаменитым, капитальный труд "Очерки гнойной хирургии".

В августе того же 1923-го года еп. Лука был отправлен в московское ГПУ. В столице владыка получил разрешение жить на частной квартире и литургисал с Патриархом Тихоном.

В Москве еп. Лука был снова арестован и вскоре отправлен в ссылку в Сибирь на Енисей. Последнюю часть пути до Енисейска – почти 400 километров – в лютую январскую стужу ему пришлось преодолеть на санях. В Енисейске все оставшиеся открытыми церкви принадлежали обновленцам, и епископ служил на квартире.

В марте 1924 года был вновь арестован и отправлен в ссылку в Туруханск, где он служил, проповедовал и оперировал.

В 1925 году по окончании ссылки владыка вернулся в Ташкент и вновь был назначен на Ташкентскую и Туркестанскую кафедру.

В 1930 году он снова арестован. В 1931 году, после года тюремного заключения, без суда ему был вынесен приговор: ссылка на три года в Архангельск. Там святитель два года вел амбулаторный прием больных.

13 декабря 1937 года он вновь арестован. В тюрьме владыку Луку пытали 13 суток, не давая ему спать и требуя подписать протоколы. Он объявляет голодовку, которая продолжалась 18 суток. Владыка Лука так вспоминает это испытание:

"…Ежовский режим был поистине страшен. На допросах арестованных применялись даже пытки. Был изобретен так называемый допрос конвейером, который дважды пришлось испытать и мне... Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем ни ночью...

…От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить, конечно, не могли…"

В автобиографии владыки Луки содержится много драгоценных подробностей труднейших условий его ссыльной жизни. Владыка вспоминает, что за его твердое стояние в вере один чекист возненавидел его лютой ненавистью и добился его высылки из Туруханска в более отдаленную тайгу. В деревне Плахино владыке Луке выделили пол-избы. Она была "с двумя окнами, в которых вместо вторых рам были снаружи примороженные плоские льдины. Щели в окнах не заклеены, в углу сквозь большую щель виден дневной свет. На полу лежала куча снега. Вторая куча, никогда не таявшая, находилась у порога. Для ночлега и дневного отдыха крестьяне соорудили широкие нары и покрыли их оленьими шкурами. ...Утром, когда я вставал со своего ложа, меня охватывал мороз; вода в ведре покрывалась толстой коркой льда. Когда я сидел тепло одетым за столом, то выше пояса было тепло, а ниже - холодно".

В этих нелегких условиях епископ-хирург продолжал лечить и оперировать людей.

Узнав о начале войны с нацистской Германией владыка отправил телеграмму на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Калинина. "Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку по такой-то статье в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука". 

Просьба была удовлетворена. Во время войны святитель Лука заведовал хирургическим отделением в госпитале. Он забирал к себе наиболее тяжело больных и раненых и блестяще проводил операции. После войны архиепископ был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Где бы и кого бы ни лечил легендарный врач, он никогда не стеснялся искренне отвечать благодарным пациентам: "Это Бог Вас исцелил моими руками. Молитесь Ему". Он не терпел равнодушия к медицинскому долгу. Владыка Лука учил своих помощников "человеческой хирургии". С каждым раненым он как бы вступал в личные отношения, помнил его лицо, знал фамилию, держал в памяти все подробности операции и послеоперационного периода. Широко известны слова Владыки: "Для хирурга не должно быть ‘случая’, а только живой страдающий человек".

Однажды, епископ Лука, узнав о смерти больного, потребовал, чтобы ему детально перечислили, что именно было сделано для погибшего пациента. Доктор принялся перечислять врачебные назначения, но потом махнул рукой и сам себя остановил: "Да что тут говорить! Больной все равно был обречен…". Обречен? Величавый, всегда невозмутимый епископ Лука буквально взрорвался: "Вы не имели никакого права останавливать борьбу за жизнь больного! Вы даже думать о неудаче не имеете права! Только делать все, что нужно! Делать все, слышите?!"

В январе 1944 г. владыка был назначен архиепископом Тамбовским и Мичуринским, одновременно продолжая свою медицинскую работу: на его попечении было 150 госпиталей!

В мае 1946 года Владыка Лука был назначен на Симферопольскую и Крымскую кафедру. Но долгие годы тюрем и ссылок, а также испытания всей его трудной жизни и последствия исключительно напряженной работы сказались на здоровье архиепископа Луки. Он теряет зрение, сердце все чаше сдает. 

Пока он был зрячим, владыка старался служить Литургию каждый день. Продолжал служить и когда уже совсем ослеп. Поражает подвиг Владыки: ведь не только слепота отягчала его, но и диабет, от которого у него была страшная слабость, так что даже вся одежда Владыки была мокрой, при этом еще страдали ноги из-за сильнейшего тромбофлебита и подагры. Перед службой ему приходилось перебинтовывать ноги. Верующие, которые присутствовали на его богослужениях, на всю жизнь запоминали, как проникновенно служил Владыка Лука. Это было предстояние перед Господом.

В годы управления Крымской епархией владыка Лука произнес большую часть своих проповедей. Он начал проповедовать еще в Ташкенте, но из-за ареста и ссылки многие годы вынужден был молчать. Однако с весны 1943 года, когда в Красноярске открылся храм, и до конца жизни архиепископ Лука проповедовал неустанно: писал поучения, произносил их, правил, рассылал листки с текстом по городам страны. "Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе", – говорил он. За 38 лет священнослужения Владыка Лука произнес 1 250 проповедей.

Владыка призывал священнослужителей епархии постоянно возвещать слово Божие:

"Если священник главным делом жизни своей поставил насыщение ума и сердца своего учением Христовым, то от избытка сердца заговорят уста. И не обязательно проповедь должна быть витиеватой. Дух Святой, живущий в сердце священника, как в Своем храме, Сам проповедует его смиренными устами" (Послание июня 1955 г.).

Он открыто и безбоязненно высказывал свои мысли по актуальным вопросам:

"...В прежнее время Церковь была в руках правительства, царя, а царь был религиозным, он строил церкви, а теперь такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее. Осталась теперь горсточка верующих русских людей, и терпят беззакония другие… Вы скажете, правительство вам, христианам, нанесло вред. Ну что же, да, нанесло. А вспомните древние времена, когда ручьями лилась кровь христиан за нашу веру Этим только и укрепляется христианская вера. Это все от Бога".

Утешая страдающий от безбожников верующий народ, Владыка в своей проповеди 9 ноября 1947 года предсказывал в будущем облегчение скорбей:

"Если вы спросите меня, когда же прекратятся эти лишения и будет хорошая жизнь, то я скажу вам, что прошедшие тридцать лет – это ничтожный срок. Пройдет еще много десятков лет, прежде чем жизнь наша будет вполне нормальной".

Как известно, при Хрущеве был объявлен очередной поход против Церкви, последовал новый виток антирелигиозной пропаганды. В начале Хрущевских гонений святитель Лука обратился с проповедью к своей растерянной и напуганной пастве:

"Не бойся, малое стадо" – так называется его проповедь, произнесенная в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1954 году "Везде и повсюду, несмотря на успех пропаганды атеизма, сохранилось малое стадо Христово, сохраняется оно и поныне. Вы, вы, все вы, слушающие меня, это малое стадо. И знайте и верьте, что малое стадо Христово непобедимо, с ним ничего нельзя поделать, оно ничего не боится, потому что знает и всегда хранит великие слова Христовы: Созижду Церковь Мою и врата адова одолеют ей (Мф. 16:18). Так что же, если даже врата адовы не одолеют Церкви Его, то чего нам смущаться, чего тревожиться, чего скорбеть?! Незачем, незачем! Малое стадо Христово, подлинное стадо Христово неуязвимо ни для какой пропаганды".

Какое огромное мужество нужно было иметь, какую твердую веру и несомненную надежду на помощь Божию, чтобы говорить людям истину в окружающем потоке лжи, безверия и цинизма!

На закате своей жизни, 15 февраля 1954 года, в день тридцатилетия своей диаконской хиротонии святитель Лука сказал:

"Тяжел и тернист был мой путь тридцатилетний, но вместе с тем он был и удивительно благим путем: благодать Божия сопровождала меня на этом пути, а свет Христов озарял его. И радость у меня, великая радость в том, что я прошел этот путь. Это было великое Божие благодеяние ко мне. Трудные годы священства своего, а вскоре и архиерейского служения, я считаю не тяжкими, а самыми благими, самыми лучшими, самыми счастливыми годами моей жизни".

В День Всех Святых, в земле Российской просиявших, 11 июня 1961 года, в возрасте 84 лет архиепископ Лука почил. В течение трех дней не иссякал людской поток к гробу Владыки и врача, а в день похорон процессия растянулась на три километра. Вскоре после его блаженной кончины стали поступать сообщения, что многие больные, приходившие к могиле святителя Луки, по молитвам получали исцеления. 

В ноябре 1995 г. Указом Священного Синода Украинской Православной Церкви архиепископ Лука был причислен к лику местночтимых святых. А 20 марта 1996 г. В Симферополе мощи святителя Луки были обретены и перенесены в Свято-Троицкий собор.

В августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви он был канонизирован для общецерковного почитания.

Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий) явился драгоценным сосудом Божественной благодати. Подобно своему небесному покровителю, апостолу Луке, он был врачом и продолжателем апостольского дела; он проповедовал подобно апостолу Павлу спасительное слово Христово не только в храме, но и в тюремных узах, и в ссылках, и друзьям, и гонителям. Он принадлежал к тем исключительно значимым для народа людям, которые не могут делать что-то лишь для себя одних, ограничиться деланием того, что лично им нравится. Для них долг служения ближним - не пустые слова, и потому они в своей деятельности не идут вслед случайному выбору, не строят на чужом фундаменте, но стараются найти то, что необходимо сделать именно здесь и сейчас и что будет полезно для всего общества. Это – строители, делатели, смело выходящие на ниву жизни по призыву Господню. На десять, данных им от Бога талантов они возвращают другие десять. И это - воплощенный евангельский образец для всех нас, пастырей Церкви.

прот. Виктор Потапов

(Доклад представленный 2 апреля 2013 г. в Св. Троицком монастыре в Джорданвилле, шт. Нью-Йорк на ежегодном пастырском говении духовенства Восточно-Американской епархии Русской Зарубежной Церкви).

1. Обновлéнчество – раскольническое движение, возникшее официально после Февральской революции 1917 года. Декларировало цель: демократизацию управления и модернизацию богослужения. Выступало против руководства Церковью Патриархом Тихоном.

С 1922 по 1926 год движение было единственной официально признаваемой государственными властями РСФСР православной церковной организацией. В период наибольшего влияния – в середине 1920-х годов – более половины российского епископата и приходов находились в подчинении обновленческих структур.

2. В мае 1923 года в Ташкент прибыл ссыльный епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), который незадолго до того встречался с патриархом Тихоном, был им назначен епископом Томским и получил право избирать кандидатов для возведения в сан епископа и тайным образом рукополагать их. Вскоре Валентин Феликсович был пострижен в монахи в собственной спальне с именем Луки и наречен епископом Барнаульским, викарием Томским. Поскольку для присвоения епископского сана необходимо присутствие двух или трех епископов, Валентин Феликсович поехал в город Пенджикент недалеко от Самарканда, где отбывали ссылку два архиерея – епископ Волховский Даниил (Троицкий) и епископ Суздальский. Хиротония с наречением архиерея Луки титулом епископа Барнаульского состоялась 31 мая 1923 года, и Патриарх Тихон, когда узнал о ней, утвердил ее законной.

 

Использованная литература:

Поповский, Марк. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга. – Париж, ИМКА-Пресс, 1979.

Войно-Ясенецкий, В.Ф. (Архиепископ Лука). Я полюбил страдание… Автобиография. – М.: издательство Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского, 2008.

Лисичкин, Владимир. Лука, врач возлюбленный. – М.: Издательский совет Русской Православной церкви, 2009.

Марущак, Василий. Святитель-хирург. Житие архиепископа Войно-Ясенецкого. – М.: Даниловский благовестник, 1997.

Шевченко, Священник Георгий. Приветствует вас святитель Лука, врач возлюбленный. – СПб.: Наука, 2009.

Глущенков, Владимир. Святитель Лука – взгляд в будущее / Благословение Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. – Полтавская епархия: Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002.

Лисичкин, В.А. Крестный путь святителя Луки. – Москва, изд. Московской Патриархии, 2001.

Пресс-служба Восточно-Американской епархии